Неточные совпадения
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они
не дадутся ему в
обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и
заметил ту игру в глазах Резунова, которая ясно показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если будет кто
обманут, то уж никак
не он, Резунов.
Няня
не обманула: ночь пролетела как краткое мгновение, которого я и
не заметил, и бабушка уже стояла над моею кроваткою в своем большом чепце с рюшевыми мармотками и держала в своих белых руках новенькую, чистую серебряную монету, отбитую в самом полном и превосходном калибре.
«Вот как? — оглушенно думал он, идя домой, осторожно спускаясь по темной, скупо освещенной улице от фонаря к фонарю. — Но если она ненавидит, значит — верит, а
не забавляется словами,
не обманывает себя надуманно.
Замечал я в ней что-нибудь искусственное?» — спросил он себя и ответил отрицательно.
Послушай: хитрости какие!
Что за рассказ у них смешной?
Она за тайну мне сказала,
Что умер бедный мой отец,
И мне тихонько показала
Седую голову — творец!
Куда бежать нам от злоречья?
Подумай: эта голова
Была совсем
не человечья,
А волчья, — видишь: какова!
Чем
обмануть меня хотела!
Не стыдно ль ей меня пугать?
И для чего? чтоб я
не смелаС тобой сегодня убежать!
Возможно ль?
Да, эта последняя мысль вырвалась у меня тогда, и я даже
не заметил ее. Вот какие мысли, последовательно одна за другой, пронеслись тогда в моей голове, и я был чистосердечен тогда с собой: я
не лукавил,
не обманывал сам себя; и если чего
не осмыслил тогда в ту минуту, то потому лишь, что ума недостало, а
не из иезуитства пред самим собой.
Не стану описывать сцены в полной подробности; сцена была —
обман и подделка, но должно
заметить, что сыграла ее Альфонсинка великолепно.
Здесь
замечу в скобках о том, о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо предлагал Катерине Николаевне отвезти старика за границу, склонив его к тому как-нибудь
обманом, объявив между тем негласно в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и
не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
В продолжение десяти лет она везде, где бы она ни была, начиная с Нехлюдова и старика-станового и кончая острожными надзирателями, видела, что все мужчины нуждаются в ней; она
не видела и
не замечала тех мужчин, которые
не нуждались в ней. И потому весь мир представлялся ей собранием обуреваемых похотью людей, со всех сторон стороживших ее и всеми возможными средствами —
обманом, насилием, куплей, хитростью — старающихся овладеть ею.
И вот, убедясь в этом, он видит, что надо идти по указанию умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и
обман и вести людей уже сознательно к смерти и разрушению, и притом
обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь
не заметили, куда их ведут, для того чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя счастливыми.
— От этого самого страху-с. И как же бы я
посмел умолчать пред ними-с? Дмитрий Федорович каждый день напирали: «Ты меня
обманываешь, ты от меня что скрываешь? Я тебе обе ноги сломаю!» Тут я им эти самые секретные знаки и сообщил, чтобы видели по крайности мое раболепие и тем самым удостоверились, что их
не обманываю, а всячески им доношу.
Должно
заметить, что Авенир, в противность всем чахоточным, нисколько
не обманывал себя насчет своей болезни… и что ж? — он
не вздыхал,
не сокрушался, даже ни разу
не намекнул на свое положение…
Снегурочка, обманщица, живи,
Люби меня!
Не призраком лежала
Снегурочка в объятиях горячих:
Тепла была; и чуял я у сердца,
Как сердце в ней дрожало человечье.
Любовь и страх в ее душе боролись.
От света дня бежать она
молила.
Не слушал я мольбы — и предо мною
Как вешний снег растаяла она.
Снегурочка, обманщица
не ты:
Обманут я богами; это шутка
Жестокая судьбы. Но если боги
Обманщики —
не стоит жить на свете!
Время и память нас
обманывают, и мы этого даже
не замечаем.
— Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», —
замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: — Уходи, Сашка,
не проедайся. Нашел кого
обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
Он остановился на данной точке и все, что из нее выходит, обсуждает довольно правильно: он очень верно
замечает, что дочь его
не трудно
обмануть, что разговоры Арины Федотовны могут быть для нее вредны, что невоспитанной купчихе
не сладко выходить за барина, и проч.
— Погоди печаловаться раньше времени, — тихонько
заметил Матюшка. — А Кишкин наших рук
не минует… Мы его еще обработаем, дай срок. Он всех ладит
обмануть…
Он, по необходимости, тоже сделался слушателем и очутился в подлейшем положении: он совершенно
не понимал того, что читала Мари; но вместе с тем, стыдясь в том признаться, когда его собеседницы, по случаю прочитанного, переглядывались между собой, смеялись на известных местах, восхищались поэтическими страницами, — и он также смеялся, поддакивал им улыбкой, так что те решительно и
не заметили его
обмана, но втайне самолюбие моего героя было сильно уязвлено.
— Вот — о господах говорил он, — есть тут что-то! — осторожно
заметила мать. —
Не обманули бы!
И вот книги лежат уже девять месяцев на этажерке, и Гайнан забывает
сметать с них пыль, газеты с неразорванными бандеролями валяются под письменным столом, журнал больше
не высылают за невзнос очередной полугодовой платы, а сам подпоручик Ромашов пьет много водки в собрании, имеет длинную, грязную и скучную связь с полковой дамой, с которой вместе
обманывает ее чахоточного и ревнивого мужа, играет в штосс и все чаще и чаще тяготится и службой, и товарищами, и собственной жизнью.
— Да, когда я этого захочу. Вы подло
обманывали меня. Я пожертвовала для вас всем, отдала вам все, что может отдать честная женщина… Я
не смела взглянуть в глаза моему мужу, этому идеальному, прекрасному человеку. Для вас я забыла обязанности жены и матери. О, зачем, зачем я
не осталась верной ему!
Смело ныряйте в жизнь, она вас
не обманет.
Вася Шеин, рыдая, возвращает Вере обручальное кольцо. «Я
не смею мешать твоему счастию, — говорит он, — но, умоляю,
не делай сразу решительного шага. Подумай, поразмысли, проверь и себя и его. Дитя, ты
не знаешь жизни и летишь, как мотылек на блестящий огонь. А я — увы! — я знаю хладный и лицемерный свет. Знай, что телеграфисты увлекательны, но коварны. Для них доставляет неизъяснимое наслаждение
обмануть своей гордой красотой и фальшивыми чувствами неопытную жертву и жестоко насмеяться над ней».
— Во-первых,
замечу вам, что сам Кириллов сейчас только сказал мне, что он счастлив и что он прекрасен. Ваше предположение о том, что всё это произошло в одно и то же время, почти верно; ну, и что же из всего этого? Повторяю, я вас, ни того, ни другого,
не обманывал.
— Это всё равно.
Обман убьют. Всякий, кто хочет главной свободы, тот должен
сметь убить себя. Кто
смеет убить себя, тот тайну
обмана узнал. Дальше нет свободы; тут всё, а дальше нет ничего. Кто
смеет убить себя, тот бог. Теперь всякий может сделать, что бога
не будет и ничего
не будет. Но никто еще ни разу
не сделал.
— Купец русский, —
заметила с презрением gnadige Frau: она давно и очень сильно
не любила торговых русских людей за то, что они действительно многократно
обманывали ее и особенно при продаже дамских материй, которые через неделю же у ней, при всей бережливости в носке, делались тряпки тряпками; тогда как — gnadige Frau без чувства
не могла говорить об этом, — тогда как платье, которое она сшила себе в Ревеле из голубого камлота еще перед свадьбой, было до сих пор новешенько.
Мать меня, бывало, за нее костит-костит: «Подлец ты, говорит, варначье твое мясо!» — «Убью, кричу, и
не смей мне теперь никто говорить; потому меня
обманом женили».
И вот этот купец (который часто кроме того совершает еще и ряд прямых мошенничеств, продавая дурное за хорошее, обвешивает, обмеривает или торгует исключительно губящими жизнь народа предметами, как вино, опиум)
смело считает себя и считается другими, если только он прямо
не обманывает в делах своих сотоварищей по
обману, т. е. свою братью — купцов, то считается образцом честности и добросовестности.
И вот этот батюшка, которого уверили, что он особенный, исключительный служитель Христа, большей частью
не видящий сам того
обмана, под которым он находится, входит в комнату, где ждут принятые, надевает занавеску парчовую, выпростывая из-за нее длинные волосы, открывает то самое Евангелие, в котором запрещена клятва, берет крест, тот самый крест, на котором был распят Христос за то, что он
не делал того, что велит делать этот мнимый его служитель, кладет их на аналой, и все эти несчастные, беззащитные и обманутые ребята повторяют за ним ту ложь, которую он
смело и привычно произносит.
—
Не хотите? — взвизгнула Анфиса Петровна, задыхаясь от злости. —
Не хотите? Приехали, да и
не хотите? В таком случае как же вы
смели обманывать нас? В таком случае как же вы
смели обещать ему, бежали с ним ночью, сами навязывались, ввели нас в недоумение, в расходы? Мой сын, может быть, благородную партию потерял из-за вас! Он, может быть, десятки тысяч приданого потерял из-за вас!.. Нет-с! Вы заплатите, вы должны теперь заплатить; мы доказательства имеем; вы ночью бежали…
Он
не торчал день и ночь при крестьянских работах,
не стоял часовым при ссыпке и отпуске хлеба; смотрел редко да метко, как говорят русские люди, и, уж прошу
не прогневаться, если
замечал что дурное, особенно
обман, то уже
не спускал никому.
Варвара Михайловна. О, нет,
не к вам… ко всем! Мы живем на земле чужие всему… мы
не умеем быть нужными для жизни людьми. И мне кажется, что скоро, завтра, придут какие-то другие, сильные, смелые люди и
сметут нас с земли, как сор… В душе моей растет вражда ко лжи, к
обманам…
Нет, нет —
не говори, тебе уж
не поможет
Ни ложь, ни хитрость… говори скорей:
Я был
обманут… так шутить
не может
Сам ад любовию моей.
Молчишь? о!
месть тебя достойна…
Но это
не поможет; ты умрешь…
И будет для людей всё тайно — будь спокойна!..
Этим способом — самым верным способом, каким только можно было подействовать на Глеба, — приемыш
не замедлил освободиться от лишнего присмотра; он беспрестанно находил случай
обманывать прозорливость старого рыбака — прозорливость, которая, как мы уже имели случай
заметить, и без того становилась с каждым днем менее опасною.
Виновен я; гордыней обуянный,
Обманывал я бога и царей,
Я миру лгал; но
не тебе, Марина,
Меня казнить; я прав перед тобою.
Нет, я
не мог
обманывать тебя.
Ты мне была единственной святыней,
Пред ней же я притворствовать
не смел.
Любовь, любовь ревнивая, слепая,
Одна любовь принудила меня
Все высказать.
Я, подобно библейскому силачу, поднял на себя Газские ворота, чтобы отнести их на вершину горы, но только когда уже изнемог, когда во мне навеки погасли молодость и здоровье, я
заметил, что эти ворота мне
не по плечам и что я
обманул себя.
— Гм… — задумался Пекарский. — Так вот что я тебе скажу, друг мой любезный, — продолжал он с видимым напряжением мысли, — если я когда-нибудь женюсь во второй раз и тебе вздумается наставить мне рога, то делай это так, чтобы я
не заметил. Гораздо честнее
обманывать человека, чем портить ему порядок жизни и репутацию. Я понимаю. Вы оба думаете, что, живя открыто, вы поступаете необыкновенно честно и либерально, но с этим… как это называется?.. с этим романтизмом согласиться я
не могу.
Он метался по Волге вверх и вниз, укрепляя и разбрасывая сети, которыми ловил золото: скупал по деревням хлеб, возил его в Рыбинск на своих баржах;
обманывал, иногда
не замечал этого, порою —
замечал, торжествуя, открыто смеялся над обманутыми и, в безумии жажды денег, возвышался до поэзии.
Я сильно соскучился по ней и уже
не мог
не обманывать себя и старался, чтобы меня
обманывали другие. Сестра ожидала своего доктора, а я — Машу, и оба мы непрерывно говорили, смеялись и
не замечали, что мешаем спать Карповне, которая лежала у себя на печке и все бормотала...
— Вот прислала сюда пятьдесят тысяч на свое имя положить; без того за меня
не шла. «Нет, говорит, меня другие
обманули, теперь я стала практична!» —
молол Николя.
Негина. Новость! Потому и новость, что ты до сих пор души моей
не знал. Ты думал, что я могу быть героиней; а я
не могу… да и
не хочу. Что ж мне быть укором для других? Вы,
мол, вот какие, а я вот какая… честная!.. Да другая, может быть, и
не виновата совсем; мало ль какие обстоятельства, ты сам посуди: или родные… или там
обманом каким… А я буду укорять? Да сохрани меня Господи!
Сплошь да рядом стало случаться то, что она, как и всегда, разговаривая со мной через посредство других, т. е. говоря с посторонними, но обращая речь ко мне, выражала
смело, совсем
не думая о том, что она час тому назад говорила противоположное, выражала полусерьезно, что материнская забота — это
обман, что
не стоит того — отдавать свою жизнь детям, когда есть молодость и можно наслаждаться жизнью.
— Вы хуже, чем мальчишка, — перебила его уже со слезами на глазах больная, — вы старый волокита… Домна Осиповна хорошо вас знает… Но я вам
не позволю этого делать, вы
не смейте меня дурачить и
обманывать.
В первый раз я был увлечен в этот
обман внезапно, почти насильно, и по возвращении домой долго
не смел смотреть прямо в глаза моей матери; но очаровательное зрелище так меня пленило, что в другой раз я охотно согласился, а потом и сам стал приставать к моей тетке и проситься на игрища.
Жить рядом и видеть ежедневно лицо, глаза, жать руку и ласково улыбаться; слышать голос, слова, заглядывать в самую душу — и вдруг так просто сказать, что он лжет и
обманывает кого-то! И это думать давно, с самого начала, все время — и говорить «так точно», и жать руку, и ничем
не обнаруживать своих подлых подозрений. Но, может быть, он и показывал видом, намеками, а Саша
не заметил… Что такое сказал вчера Колесников об Еремее, который ему
не понравился?
Боялся
не он — боялось его молодое, крепкое, сильное тело, которое
не удавалось
обмануть ни гимнастикой немца Мюллера, ни холодными обтираниями. И чем крепче, чем свежее оно становилось после холодной воды, тем острее и невыносимее делались ощущения мгновенного страха. И именно в те минуты, когда на воле он ощущал особый подъем жизнерадостности и силы, утром, после крепкого сна и физических упражнений, — тут появлялся этот острый, как бы чужой страх. Он
заметил это и подумал...
Глафира Фирсовна. Да пущай их
обманывают друг друга. Вам бы, Флор Федулыч, еще поддакнуть: точно,
мол; я за внучкой ничего
не пожалею. А после дали бы тысяч пять-шесть, вот и квит.
«Неужели эта женщина, — думал я, — всю жизнь будет меня
обманывать, в то время, как я считал ее чистою и невинною, в которой видел несчастную жертву судьбы, она, выходит, самая коварная интриганка; но положим, что она могла полюбить Курдюмова, я ей это прощаю, но зачем скрыла от меня, своего друга, который бог знает как ей предан и с которым,
не могу скрыть этого, как
замечал по многим данным, она кокетничала; и, наконец, как неблагородно поступила с бедною Надиною.
Комедия очень ловко оканчивается словами Ладова, которому ясно доказали, что Вельский мошенник, что он всех
обманывал, обыграл наверное своего приятеля и хотел отбить у него невесту: «Эх, милый! все так… да малый-то он добрый!..» Вообще во всей пиесе много жизни и веселости — веселости, которую
не может
заметить никакое остроумие, никакое комическое положение действующих лиц.
— Никого,
мол, еще
не обманывал, а тебя и подавно. Что прикажешь, все сделаю верно.
Он
не замечал, что, называя всю свою жизнь
обманом и смешивая себя с грязью, он и теперь лгал тою же, худшею в мире ложью, ложью самому себе.